12 мая немецкая авиация во время боя под Хапнутом впервые наглядно продемонстрировала, что такое взаимодействие танков и авиации. Там столкнулись танки немецкого XVI корпуса генерала Геппнера и французские 2-я и 3-я легкие механизированные дивизии.
В этом бою немцы впервые столкнулись с танками Сомуа S-35, которые оказались не по зубам немецким танкам.
Но Геппнер вызвал на помощь пикировщики VIII авиакорпуса, и получилось вот что: «Самолеты приближались к нам в тесном строю. Мы немедленно увеличили скорость и рассеялись.
Самолеты приблизились, они намеревались бомбить нас. Но нет, они переворачивались через крыло и пикировали к земле.
Ужасающий звук, протяжный вой, смешивающийся с ревом моторов. Я чувствовал, что они пикируют прямо на меня.
А затем последовали взрывы, и нам показалось, что весь мир взлетел на воздух.
Наш танк накренился набок. Я подумал, что мы вообще перевернемся.
В панике я выключил мотор, но мы рухнули обратно на гусеницы.
Затем наступила тишина.
Потом я услышал где-то вдали сильный взрыв: наш грузовик с боеприпасами лежал на боку и рвались снаряды.
В 20 м от нас один из наших танков перевернулся и стоял на башне». Как видите, французские танкисты даже не подозревали, что существует такой самолет — пикировщик, за что и заплатили, причем не только здесь.
Главные события разыгрались на следующий день, когда немецкая авиация помогла солдатам Гудериана форсировать реку Маас.
Интересно отметить, что эта операция была результатом прямого нарушения приказов вышестоящего командования сразу двумя командирами корпусов.
Сначала командир XIX корпуса Гудериан самовольно выбрал место форсирования Мааса, игнорировав приказ командующего танковой группой генерала фон Клейста, а затем он же договорился с командиром II авиакорпуса генералом Лёрцером, который нарушил приказ Шперрле относительно методов воздушной поддержки. Дело в том, что Клейст и Шперрле предложили традиционный вариант — один мощный налет в 16.00, когда пехота XIX корпуса должна начать форсирование реки.
Гудериан предложил, а Лёрцер согласился и доработал план непрерывного налета. Согласно этому плану в воздухе должно было находиться относительно небольшое число немецких самолетов, которые в течение всего дня будут бомбить и обстреливать французские позиции.
Это позволило бы полностью нейтрализовать вражескую артиллерию, подорвать моральный дух пехоты и уничтожать конкретные точечные цели, вроде дотов и особенно мешающих батарей. То есть Гудериан и Лёрцер заложили основы тесного взаимодействия войск и авиации, которое пока еще отсутствовало даже в немецкой армии.
Все получилось именно так, как они хотели.
«Артиллеристы прекращали стрелять и падали на землю, пехотинцы прыгали в траншеи и лежали там неподвижно. Они были оглушены грохотом бомб и воем сирен пикировщиков.
Пять часов этого кошмара не выдержали бы никакие нервы.
Они просто не реагировали на приближение пехоты». Массированный налет немецкой авиации на Седан 13 мая стал одним из самых сильных за все время боев во Франции, никогда больше Люфтваффе не проводили столь мощного налета на столь узком участке фронта.
Кроме того, сказался ошеломляющий эффект тактической новинки.
II авиакорпус Лёрцера был усилен частями I авиакорпуса, а во второй половине дня к атакам подключились самолеты VIII авиакорпуса генерала Рихтгофена. Всего группу фон Клейста поддерживали 600 бомбардировщиков, 250 пикировщиков, 500 истребителей Ме-109 и 120 истребителей Ме-110, большинство из них действовало на фронте XIX корпуса.
Участок длиной всего лишь 4 км атаковали 200 пикировщиков и 310 бомбардировщиков, совершивших 1215 самолето-вылетов.
В результате солдаты Гудериана прошли сквозь позиции французской 55-й пехотной дивизии, как нож сквозь масло.
Эта атака произвела впечатление даже на немецких солдат, наблюдавших за ней издалека, Седан и его окрестности превратились в настоящий ад. «То, что нам привелось увидеть в следующие 20 минут, стало одним из наиболее потрясающих впечатлений всей войны. Эскадрилья за эскадрильей подходили на большой высоте, перестраивались в линию, а затем головной самолет пикировал прямо к земле, за ним следовал второй, третий и так далее, двенадцать самолетов одновременно обрушивались, как хищные птицы на добычу, сбрасывали бомбы прямо над целью…
Каждый раз гремел взрыв, и шум был просто оглушительным. Все пропадало из вида…
Противник получил ужасающей силы удар, а потом подходили новые эскадрильи, набирали высоту, чтобы круто спикировать вниз на те же самые цели».