Первый удобный случай представился в Испании — там началась гражданская война. Для развития военного искусства этот конфликт дал не слишком много, потому что являлся типичной гражданской войной: все воюют против всех. Советская историография пытается представить это как борьбу франкистов и республиканцев, хотя на самом деле участников конфликта было гораздо больше.
Тут и автономные баски, и националисты Каталонии, и анархо-синдикалисты, которые вообще были сами по себе. К сожалению, эти противоречия раздирали лагерь, противостоящий франкистам, где противоречия как-то удавалось сгладить.
Многие ли сегодня помнят, что первым испанским каудильо был совсем не генерал Франко, а генерал Санхурхо?
И что между мятежниками из Марокко (Франко) и собственно Испании (Санхурхо и Мола) шла довольно острая борьба?
Однако если в лагере франкистов противоречия так и остались противоречиями, в лагере республиканцев они слишком часто переходили в открытые военные действия.
Самым наглядным примером являются события в Барселоне.
Когда город уже штурмовали франкисты, советско-лубянские «военные» советники затеяли истребление троцкистов и анархистов, позиции которых в местных органах власти были слишком сильны.
В осажденном городе завязались уличные бои, и отбивать наступление франкистов было уже просто некому… Другим типичным минусом гражданской войны, который не позволяет делать глубокие выводы, является слабая техническая оснащенность противоборствующих сторон.
Да, в этой войне участвовали современные танки и самолеты, но их было слишком мало, чтобы проверять теории Дуэ или Гудериана, подготовка личного состава тоже была не на высоте.
Или вы полагаете, что марокканские таборы, являвшиеся главной ударной силой Франко в первые месяцы войны, могли считаться кадровой европейской пехотой? Но вот чем эта война была, безусловно, полезна — так это тем, что позволила проверить в деле современную технику и отработать тактику действий подразделений низшего звена.
В Испании прошли обкатку и танки, и самолеты, и по результатам боев были сделаны определенные выводы.
Другое дело, что даже страны, участвовавшие в конфликте, далеко не всегда следовали собственным рекомендациям.
Наиболее серьезное влияние война в Испании оказала на технику и тактику немецкой истребительной авиации.
Увы, противостоявшие немцам советские летчики нужных выводов не сделали.
По результатам этой войны немцы решительно отправили на свалку свои истребители-бипланы Не-51, а вот наши ВВС сохранили И-15, хотя они уже явно не могли сражаться с Me-109. Кстати, тот же самый «мессер» также претерпел кардинальные изменения.
Прежде всего это была установка нового мотора. Можно даже сказать, что все истребители, которые сохранили мотор мощностью менее 1000 л. с, моментально устарели.
Следующей важнейшей новинкой стала установка пушки на истребителе, что позволило резко увеличить вес минутного залпа.
Напомним, что в то время стандартным вооружением истребителя оставалась пара пулеметов винтовочного калибра, собственно, и Me-109В имел только их. Появление пушки сразу давало ему решительное превосходство.
Не менее важное нововведение в области тактики эскадрильи (не выше!) было сделано Вернером Мельдерсом.
Немцы решительно перешли к действиям пары истребителей вместо того, чтобы ломиться в бой нестройной толпой всей эскадрильи.
И здесь они получили заметное преимущество над теми, кто вообще строя не признавал или продолжал цепляться за неуклюжие тройки. Они прекрасно подходили для старинных самолетов, имевших скорость около 200 км/ч, но когда эта скорость выросла вдвое, а потом и втрое, минусы тройки перевесили гипотетические плюсы.
И опять-таки советские летчики этого не заметили. Опыт использования бомбардировщиков тоже оказался довольно ограниченным, и все-таки республиканские (читай — советские) пилоты дали образцовый пример работы по ближним тылам противника.
Речь идет, разумеется, о хрестоматийном разгроме колонн итальянского корпуса под Гвадалахарой в марте 1937 года. Но мы не будем уподобляться ретивым «историкам», которые приписали летчикам разгром всего корпуса, конечно, этого не произошло и не могло произойти, хотя бы просто потому, что двум эскадрильям не под силу разгромить корпус в составе нескольких дивизий.
И тем не менее, когда 8 марта итальянцы начали наступление на Гвадалахару, первый удар им нанесли 8 бомбардировщиков СБ 1-й эскадрильи 12-й группы.
Вскоре в район боев была переброшена 2-я эскадрилья, и совместно с самолетами Р-5 и истребителями И-16 они очень ощутимо потрепали тылы итальянцев. Оказалось, что армия, считавшая себя передовой, не озаботилась созданием даже самой примитивной ПВО своих частей, поэтому бомбардировки и штурмовки проводились совершенно беспрепятственно.
К величайшему сожалению, и этот опыт советское командование не примерило на себя, и летом 1941 года картина повторилась в точности, только теперь уже немецкая авиация столь же свободно расстреливала и бомбила наши резервы, выдвигающиеся к линии фронта.